Презентация Дело Люторических крестьян

Московском университете.

После введения Судебных уставов 1864 г. вступил в адвокатуру и состоял присяжным поверенным при Московской судебной палате.

Всегда тщательно готовился к делу, хорошо знал все его обстоятельства, умел глубоко анализировать доказательства и показать суду внутренний смысл тех или иных явлений.

Самые сложные человеческие отношения, неразрешимые подчас житейские ситуации освещал он в доступной, понятной для слушателей форме, с особой внутренней теплотой.

Речи его отличались большой психологической глубиной, доходчивостью и простотой.

Люторич, Епифанского уезда, Тульской губернии (в т. ч. одна женщина), обвинявшиеся в оказании сопротивления должностным лицам при исполнении ими судебного решения.

Суть дела состояла в том, что люторические крестьяне безропотно несли все обязанности и терпели страшный гнет и притеснения со стороны местного помещика - графа Бобринского и его управляющего Фишера.

свое слово - мягкое, гуманное, а потому и более опасное для дела; но жгучий и решающий задачу вопрос не затронут, не поставлен смело и отчетливо.
А между тем он просится, он рвется наружу: заткните уши, зажмурьте глаза, зажмите мои уста,- все равно, он пробьется насквозь; он в фактах нами изученного дела; его вещают те заведенные порядки в управлении владельца деревни Люторич, те порядки, которые я назову "картиной послереформенного хозяйства в одной из барских усадеб", где противоестественный союз именитого русского боярина с остзейским мажордомом из года в год, капля по капле, обессиливая свободу русского мужика и, обессилив, овладел ею в свою пользу.
Всякая чуткая душа, всякая пробужденная совесть слышит, требует его от меня, если я обойду его. И я призываю вас благосклонно выслушать мое слово в этом направлении.
Не думайте, что я уклоняюсь в сторону от целей правильно понятой защиты; не бойтесь, что увлекусь публицистическим интересом предложенного вашему суду дела, перейду пределы судебного диспута.
Чувство меры удержит меня. Оно внушает мне, что 34 подсудимых,-- да и не 34, а один человек,- могут требовать, чтобы я не делал из их спины той площадки, на которой просторно можно разгуливать и декламировать темы из области общественных вопросов, оставив на произвол судьбы то, что должно всецело овладеть моими силами,- заботу о будущности подсудимых, заботу о том, чтобы отклонить или умалить удары, направленные на головы этих несчастных грозой карающего закона».

настоящем деле история возникновения событий 3 и 5 мая имеет глубокие корни в прошлом; что бытовой очерк дела осветит его в настоящем свете, выведет наружу действительные, но в глубине скрывшиеся причины, мощные, неотвратимые, наличность которых меняет точку зрения и на событие, и на доказательства, и на объяснения его.
Ведь можно счесть за твердо установленное положение, что крестьяне, заявившие 22 апреля, 3 и 5 мая, что они к описи не допустят постоянно говорили, что они ничего не должны и никакого судебного решения о взыскании не знают.
Раз у них было такое убеждение, раз, по их словам, к ним, как снег на голову, свалился исполнительный лист, вручаемый им приставом, то для доказательства этого положения мы должны изучить отношения крестьян ко взыскателям,- к немцу-управляющему и к графу Бобринскому. Только там вскроются нам факты, которые убедят нас, что крестьяне могли себя считать не в долгу; там увидим данные, убеждающие нас, что крестьяне не могли знать ни договоров, ни решений, против них постановляемых, что они могли не верить сообщенному им приставом сведению о взыскании и думать, что их протест есть протест правды против вопиющего неправосудия».

не будет днем, за который покраснеет общество, разбитое в своей надежде на господство правды в русском суде. Ве­рю я, что вы скажете сегодня: «Молчи, закон, настало время благо­дати! ». Верю я, что те экономические лишения, те нравственные мучения, в которых протекли долгие годы жизни люторических крестьян, сегодня достигли своего предела... Они уйдут отсюда с приобретенным убеждением, что правда есть и действует.
Вы не вынесете жестокого решения, вы не увлечетесь мнением:
Не беда, что потерпит мужик: Знать, ведущее нас Провидение Указало; да он и привык...
Ведь сквозь зримый миру смех незримые миру слезы водили рукой поэта-сатирика, когда он пел эту скорбную песню.
Нет, вы не осудите их. Мученики терпения, страстотерпцы труда беспросветного найдут себе защиту под сенью суда и закона.
Вы пощадите их.»

Заключительные слова

сытый человек, не умею понять и выразить муки голодного и отча­янного бесправия, пусть они сами говорят за себя и представи­тельствуют перед вами.
О, судьи, их тупые глаза умеют плакать и горько плакать; их загорелые груди вмещают в себе страдальческие сердца; их несвяз­ные речи хотят, но не умеют ясно выражать своих просьб о прав­де, о милости.
Люди они, человеки!.. Судите же по-человечески!..»